Ad astera

Часть 3.

После трех часов постижения секретов пилотирования Иасон заявил, что в его генетической конструкции была допущена некая принципиальная ошибка, и он физически не пригоден к данному процессу. Реальное управление имело весьма косвенное отношение к тому, что было изложено в справочнике, и изобиловало нюансами, постичь которые Иасон не мог. По первому - а также второму и третьему - впечатлению, в этом отсутствовала какая-либо логика; а якобы напрямую зависящие друг от друга параметры если и соотносились между собой, то по совершенно недоступным ему законам. После шести часов Иасон начал что-то понимать и даже угадывать, какое примерно действие последует за введением определенного набора команд и по каким показателям это можно отследить. К концу десятого часа он под руководством Рауля и Катце успешно составил, просчитал и проверил траекторию движения на ближайшие двенадцать часов, освоил управление противометеоритной защитой и последовательность действий, если таковая все же не сработает. После этого он был уже не в состоянии понять что-либо. До него медленно начало доходить, почему оба спутника были мало похожи на себя. Что в таком режиме можно провести шесть суток, Иасон едва верил; да, его организм был невероятно вынослив и крепок, но всему есть разумный предел. По его мнению, этот предел ограничивался сутками, максимум - двумя.
Не обошлось без эксцессов. Катце дважды ловил его на уже ставшую дежурной подначку про синхронизацию. В первый раз Иасон мрачно промолчал, во второй раз запустил в шутника таблицами эфемерид и попал в ухо; толстый том в пластиковой обложке оказался весомым аргументом против дальнейшего проявления чувства юмора. Проверив и запустив программу, Рауль вздохнул и откинулся в кресле.
- Шестичасовой перерыв.
- Мы что, так и будем по шесть часов считать программу и по шесть часов отдыхать? - возмутился Иасон.
- Нет, следующий раз ты составишь программу на сутки, и мы будем отдыхать восемнадцать часов. - ответил Рауль.
В коридоре Иасон увидел довольно необычную картину. Рауль зашел в свою каюту, Катце зашел следом. Дверь захлопнулась. Иасон остался в коридоре в возмущенном недоумении: это его слуга, почему, и, главное, зачем, Рауль позвал его к себе? Подслушивать было ниже его достоинства; да и при всем желании через металлические переборки сделать это было бы затруднительно. Иасон отправился к себе, улегся на койку и стал изучать уже надоевший металлический потолок, пытаясь предположить, что же могло происходить в соседней каюте.
Рауль на ходу скинул с себя куртку, оставшись обнаженным по пояс, упал на койку.
- Катце, массаж…- И через некоторое время добавил: - Если тебя не затруднит…
Только после этого рыжеволосый пошевелился. Он сел рядом, положил руки на плечи Рауля. Вообще-то ему лично еще не доводилось делать массаж блонди; обычно для этого использовали профессионалов. Впрочем, как это делать, он знал, и знал довольно хорошо. Почти ничего необычного в анатомии блонди не было - только слишком крепкие мышцы, заставляющие руки быстро уставать, тонкая, но очень плотная кожа, через которую было не так уж удобно прощупывать лежащие ниже ткани. Все остальное было вполне знакомым - сведенные зажимами мускулы шеи и плеч, ноющий позвоночник, хрустящий под умелыми прикосновениями. А еще был запах - странный, едва уловимый запах чего-то свежего и тепло-приятного, словно Рауль только что вышел из душа.
- Катце… - сказал Рауль, повернув голову. - Зачем ты все время задираешь Иасона?
- Я не задираю. Я привык, что с вами, Рауль, я могу вести себя… нормально. А с ним - я словно вновь оказываюсь в его доме, и должен молчать, и исполнять все приказы, и постоянно напоминать себе, что я - слуга. Я не хочу этого. Я больше не его "мебель", а он - не Первый Консул.
Рауль перевернулся на спину, оглядел рыжеволосого, низко опустившего голову и разглядывавшего свои руки.
- Ты любил его там, на Амои, верно, Катце?
- Да, - вскинул голову тот. - С первого дня, как увидел… и до последнего.
- А сейчас ты любишь его?
- Не знаю… должно быть, еще люблю. Но я хочу освободиться и от этой любви, и от положения вечного слуги.
- Не путай одно с другим. Слугой ты быть перестал давно. И Иасон поймет это рано или поздно. Любовь же… я слишком мало знаю об этом. Но знаю, что это разные вещи - любовь и задетое достоинство.
Катце молчал, упрямо глядя в стенку рядом с головой Рауля. Тот потянул его за руку, уронив рядом с собой. Катце мгновенно перевернулся лицом к Раулю, глаза его расширились.
- Нет. Не то, что ты подумал. Просто лежи рядом.
Катце лежал неподвижно, словно боясь пошевелиться.
- Знаешь… о нас с Иасоном ходили разные слухи. В основном, что мы с ним состоим в связи. Я думаю, ты знаешь, что они безосновательны. Мне никогда не приходило в голову нарушать запреты, хотя я давно понял, насколько они нелепы. Ни в этой, ни в другой областях. Просто не было потребности. В Федерации все будет по-иному.
- Что, например?
- Иасон сможет иметь любовников… или любовниц. Ты, я - тоже…
- Только не я, - негромко сказал Катце. - Я кастрат, вы забыли.
- Открою тебе секрет: для хирургов Федерации это давно не проблема.
- Вы… вы не шутите, Рауль?! - безумная надежда вдруг зазвенела рвущейся струной в голосе Катце.
- Нет, я и не думаю шутить. Я думаю об ином… Что мы будем делать на Гамме с этой свободой? Что я буду с ней делать? У меня не было проблем на Амои, меня устраивала моя жизнь. Целиком и полностью. Что я буду делать там, где все по-иному?
- Думаю, - осторожно сказал Катце. - квалифицированные биоинженеры с Амои в Федерации в большой чести. Особенно биоинженеры-блонди. Вряд ли они там могли мечтать о таком. Гамма - планета с развитой медициной, там много клиник и лабораторий. Я недаром выбрал именно ее…
- А я недаром согласился - я много сталкивался с учеными с Гаммы. Дело не в том. Работа - это прекрасно. Но остается еще и не занятое ей время. То, что называют "личной жизнью". Что мы будем делать с ней?
- Если я стану полноценным мужчиной… если это возможно… я думаю, с этим все будет в порядке.
- У тебя были любовники до того, как ты стал служить в доме Иасона? До операции?
- Да.
- Много?
- Нет, не очень-то… но были.
- У тебя были. У Иасона был Рики… может быть, кто-то до него, не знаю. А мне никогда не приходило в голову ничего подобного, никогда не было ни интереса, ни желания. И теперь я пытаюсь представить себе… и опять не вижу в себе ни интереса, ни желания.
- Это приходит само, Рауль. Приходит неожиданно, - уверенно сказал Катце. - И приходит обязательно.
Оба помолчали.
- Кстати, я не успел спросить - как он перенес наркотик?
- Довольно хорошо. Подействовало быстро; он, видимо, вспоминал прошлое. Переживал заново какие-то эпизоды. Разговаривал с Рики так, словно тот напротив. Было довольно жутко. Потом плакал. Очнулся каким-то более живым, чем до того. Не знаю, излечит ли это его от кошмаров…
- Не думаю, уж точно не с одного раза. Мы оставили его одного… может быть, пока не стоит?
- Пойди к нему. Но только если ты не сильно устал. Хотя в ближайшие дни у тебя будет возможность отдохнуть, Иасон тоже будет участвовать в управлении. Если не сможешь с чем-то справиться сам, лучше сразу зови меня. Хорошо?
- Хорошо, Рауль.
Катце ушел, Рауль немедленно закрыл глаза и постарался задремать. Опасно, конечно, оставлять этих двоих наедине. Не менее опасно, чем оставлять Иасона без наблюдения. Остается надеяться, что у обоих хватит благоразумия не действовать друг другу на нервы. Но дальше будет только хуже. Пока еще скука и монотонность работы не свела никого с ума. А значит, ему нужно пользоваться каждой возможностью отдохнуть. Чтобы держать ситуацию под контролем, потребуется много сил…

13.

У Иасона было довольно времени, чтобы поразмыслить. Он понял, что в Рауле, в новом Рауле, больше всего бесило его. Почти десяток лет он привык видеть Рауля своим помощником, тенью, опорой. Он привык доверять ему… нет, привык не опасаться его соперничества. Так никто не опасается, что вычислительная машина вдруг займет его место в обществе. Рауль был надежным, он никогда не стремился потеснить Иасона, ему можно было доверить любое важное дело и поделиться любым секретным планом. Он не играл в игры, затрагивающие персону Первого Консула. Он был где-то неподалеку и позади, на него всегда можно было опереться. Как на стенку или спинку кресла. Его можно было не принимать во внимание… до тех пор, пока не появлялось что-то важное и требующее его участия. Его мнениями можно было пренебрегать, если не требовалась вдумчивая аналитическая оценка какого-либо плана. Недостаточно честолюбивый, чтобы стремиться к высшему положению на Амои, достаточно надежный, уравновешенный, безупречный во всем, за что брался, но, кажется, начисто лишенный потребности блистать своими успехами, Рауль был идеальным вторым.
А теперь все перевернулось с ног на голову. Рауль был капитаном этого корабля. Рауль был первым здесь. Рауль принимал решения - и, как оказалось, начал делать это еще на Амои. За его спиной. Это был незнакомый Рауль, и Иасон не знал, чего от него ждать.
В дверь постучали.
- Да... - не сразу откликнулся Иасон, выходя из раздумий.
В дверь вошел Катце.
- Я думаю, мне лучше побыть с вами. Если вы решите заснуть.
- Я не собирался спать! - резко ответил Иасон. - И я не хочу тебя видеть.
- Не думаю, что это разумно, Иасон. Вам лучше отдохнуть, пока есть время. Следующая смена - ваша.
- Ты собираешься меня учить, что мне делать? - приподнялся Иасон.
- Нет. Я собираюсь исполнить просьбу Рауля.
- Убирайся отсюда…
Катце выдержал взгляд Иасона, не опустив глаз.
- Вам нравится совершать поступки, которые могут повредить и вам, и остальным? - вежливо, но твердо спросил он. - Лучше принять еще одну дозу мнемоса и позволить мне быть рядом.
- Убирайся немедленно, не то… - Иасон вскочил с койки.
- Послушайте, Иасон. Я знаю, насколько физически вы сильнее меня. Не нужно мне это демонстрировать еще раз. - Катце потер синяк на скуле. - И я знаю, насколько вы умнее и рациональнее меня. Вам не составит труда понять, что я не диктую вам, как себя вести. И не учу ничему. Я предлагаю сделать то, что пойдет вам на пользу. А также поможет Раулю.
- Это ты у него научился так разговаривать?
- Нет, Иасон. Вы просто забыли. Будучи управляющим в вашем доме, я тоже всегда говорил вам правду. И она тоже вам часто не нравилась. Но вашего здравого смысла всегда хватало на то, чтобы понять ее.
- Хорошо. Неси свое пойло и постарайся не мозолить мне глаза.
Катце принес стакан с уже знакомой жидкостью, Иасон выпил раствор залпом и лег лицом вниз на койку, стараясь не замечать надоевшего "гражданина Федерации".
На этот раз все было по-иному. Иасон точно знал, что Рики мертв. Он не спорил, не сомневался и даже не хотел ничего изменить. Не в этом было дело. Ему казалось, что он стоит перед огромным и удивительно чистым зеркалом, в котором отражается каюта корабля и одновременно - весь мир, вся Амои, все десятки планет Федерации, странным образом умещаясь в зеркале во всех деталях. Все было в этом зеркале, только Иасона, стоявшего прямо перед ним, касающегося прохладной отполированной поверхности - не было. Символика видения ускользала - она была, ее не могло не быть, но все-таки не удавалось понять, о чем говорит эта сцена. Все было - и он видел это, вот только его самого не было. Иасон ощупал свое лицо, плечи. Он был. Он существовал. Он чувствовал свою кожу, и свои волосы, и ткань пилотской куртки. Он был. Но в зеркале, в котором был весь мир - его не было. Там, где должно было быть его отражение, возвышались башни Эоса и Мидаса, сходились в затмении две луны Амои, вращались на своих орбитах вокруг незнакомых светил планеты Федерации, стартовали с них яркие искорки кораблей, расстилался черный бархат Галактики… и больше - ничего. Я мертв? - с недоумением подумал Иасон. В зеркале мелькнуло лицо Хазалла, потом лицо Рауля, профиль Катце, юного еще Катце. Они не видели его, они двигались по своим траекториям, и не было для них никакого бывшего Первого Консула…
Потом в зеркале он вновь увидел Рауля - в незнакомого покроя ослепительно белой одежде, с обрезанными по подбородок волосами, Рауль смеялся и поднимал на руки незнакомую женщину в ярко-голубом платье. Был таи и Катце - чуть постаревший, раздавшийся в плечах, он лежал на берегу моря головой на коленях у какого-то парня в черной форме и щурился на солнце. Будущее, понял Иасон. И в нем - нет меня? Мне суждено погибнуть раньше? Иасон так мучительно хотел увидеть в зеркале себя - хоть прошлого, хоть будущего, хоть настоящего, что зеркало уступило его воле.
Он стоял перед собой - юный мальчик-блонди, только что закончивший свое обучение, впервые надевший парадный плащ. Мальчик-Иасон внимательно посмотрел сквозь тонкую преграду стекла, кивнул ему как-то сочувственно и неприязненно одновременно, отступил вглубь. И на его месте Иасон увидел руку, свою руку, а на ее ладони лежали россыпью звезды Галактики. Иасон вздрогнул. И, словно повинуясь этой дрожи, пальцы его руки в зеркале разжались, и серебро звезд просыпалось куда-то.
Иасон закричал. Он знал, что тело его лежит без движения, и кричать не в состоянии, и он не знал, кто кричит. Кто? Та пустота перед зеркалом, или кто-то еще? Пустота, холод, дрожь, бесконечное одиночество… холод, холод, холод!… Оглушительный крик - он не знал, как сдержать его.
Извне, из-за грани видения - тепло, руки на висках, прикосновение губ к губам. Он рванулся изо всех сил за грань проклятого наркотического бреда навстречу этому теплу, вцепившись в эти руки, губы, стремясь только избежать одиночества.
Иасон очнулся.
Катце лежал под ним, зажмурившись, и это его губы он целовал, вывернув ему руки и заломив их за голову. Иасон резко отодвинулся и замер.
Что за бред?! - уже привычной мыслью.
Катце открыл глаза, взглянул на Иасона, порывисто вскочил.
- Не уходи…
Страшнее всего сейчас казалось остаться в одиночестве. В пустоте. И вокруг - только зеркало, но тебя нет в нем.
- Нет, Иасон. Я - не Рики.
- При чем тут Рики? - а голос предательски дрожит и взмывает вверх, выдавая страх. - Мне нужен ты…
- Я?! - Катце всплеснул руками.
- Да, ты.
- Почему же именно я?
- Не знаю, почему. Потому что… потому что ты есть. - Бред, бред, что я говорю, он не поймет, но как сказать иначе?
Катце понял. К сожалению, понял слишком хорошо.
- Я был всегда. Я был. И вы были нужны мне, Иасон. Очень, очень долго. А теперь - ищите опору в себе, а не во мне.
Дверью рыжеволосый хлопнул так громко, что у Иасона в глазах потемнело. То ли от грохота - то ли от его слов…
"Не прощу!" - подумал Иасон, утыкаясь лицом в подушку и вжимаясь в нее со всей силы. "И бегства его, и слов этих его - не прощу. И тепла этого его, и теперешнего одиночества… Никогда…"

14.

Следующую программу движения рассчитывал Иасон, Рауль сидел в кресле второго пилота и изредка отвечал на вопросы. Иасон работал уже уверенно, потихоньку вживаясь в роль пилота. Он соображает быстрее и лучше меня, с одобрением подумал Рауль. Это хорошо. А вот выглядит он как собственный призрак. Это гораздо хуже. Нервно сжатые губы, напряженно сведенные брови. Одежда сидит криво, куртка расстегнута гораздо ниже, чем следовало бы. Некрасиво. И ведь это не расчеты его так утомляют, расчеты ему уже доставляют удовольствие, как все, что хорошо получается. Надо бы поговорить с ним… позже.
За столом в кают-компании Катце и Иасон так тщательно смотрели друг мимо друга, что Рауль не мог этого не подметить. Что-то у них произошло, что-то случилось. Иасона расспрашивать бесполезно, не ответит. Катце - может ответить; только если Иасон не… Да или нет? Поговорю с Катце. Или слова, или молчание - я догадаюсь…
Сразу после еды Иасон ушел к себе. Катце тоже собирался, но Рауль остановил его.
- Погоди-ка. Что между вами произошло?
Катце отчаянно покраснел.
- Я дал ему наркотик… что он видел - я не знаю, но он кричал. Страшно кричал. Я попытался успокоить его, а он... он едва не… - Катце уставился в пол.
- Едва не что?
- Едва не изнасиловал меня. - Катце произнес эту фразу шепотом, не поднимая глаз.
- И что же его остановило? - чувствуя, что в голосе слишком много издевки, но не в силах совладать с собой, вопросил Рауль.
- Он был еще под действием. Потом вышел… понял, что делает. Остановился. Я ушел.
- Это… все? - Рауль не понимал, откуда знает это, но был уверен, что Катце тщательно обходит основное.
- Да.
- Лжешь! - Рауль вдруг почувствовал бешеную ярость. Металлическая вилка, которую он вертел в пальцах, согнулась и с резким щелчком лопнула в месте сгиба.
- Я... я сказал ему, чтобы он искал опору в себе, а не во мне.
Рауль швырнул обломки на пол с такой силой, что оба куска металла отскочили от пола несколько раз.
- И ничего лучше ты придумать не мог?
- А что я должен был делать? Отдаться ему? - На глазах рыжеволосого выступили слезы.
- Нет, заткнуться. И уйти молча. Неужели ты не понимаешь… он никогда еще не пытался видеть в ком-то не кукол - живых. Тех, на кого можно опираться, когда плохо. И ты… если уж ты не можешь быть теплом, то зачем же быть болью? Не мог найти другого времени, чтобы высказать свои обиды? Катце, Катце…
Рауль пошел в каюту Иасона, дверь была заперта изнутри, но у него был универсальный ключ.
Иасон лежал на постели, теребя застежку-молнию на куртке. При виде входящего Рауля он нахмурился.
- В чем дело? Я запер дверь…
- Молчи. - Рауль старался говорить мягко. - Пожалуйста…
Он сел рядом, обнял Иасона за плечи, притянул к себе, преодолевая сопротивление.
- Иасон… я с тобой. Слышишь? Я с тобой. Ты не один. Ты больше не будешь один.
Иасон пытался оттолкнуть его, не понимая, почему и зачем Рауль оказался так близко к нему. Слишком… непривычно. Невозможно, недопустимо. И слишком хорошо. Нельзя надеяться. Следом за близостью приходит пустота, холод и жестокие слова. Юпитер была права, запрещая им близкие контакты; он понял, почему - но слишком поздно. Потому что за откровенностью всегда приходит удар, за удовольствием - боль.
- Нет, не так.
Иасон понял, что с какого-то момента говорил вслух.
- Катце любил тебя очень долго. Долго… и ничего не получая взамен.
- Я должен был ему что-то давать?! Ему? Мебели? - рванулся из рук Рауля Иасон.
- Нет, - притянул его вновь к себе Рауль. - Но сейчас в нем говорит только обида. Я знаю, он больно задел тебя в самый неподходящий момент, и я не прошу простить его. Только понять - и учитывать это всегда при разговоре с ним. В нем слишком много обиды.
- Я не собираюсь с ним разговаривать …
- Не стоит так. Ты сильнее - даже если сейчас тебе трудно. Ты блонди. Ты сильнее его во много раз.
- Я? Я просто зеркало без отражения, пустота…
- О чем ты?
- Там, в видении... было зеркало, в котором было все. Я стоял перед ним, но меня там не было. Что это означает, Рауль? Ты гораздо лучше меня понимаешь устройство мозга… что это означает?
Рауль задумался.
- Не знаю, прав ли я. Думаю, это означает, что ты не видишь своей цели и места в жизни. Но, думаю, это еще и означает, что ты свободен в выборе.
Иасон слушал его, не понимая. Выбор, свобода, цель в жизни - странные слова; иногда он слышал их в разговорах послов Федерации, но пропускал мимо ушей. В его жизни были какие-то совсем другие понятия и правила, иногда он посылал их подальше, но они оставались - нарушенными, но существующими. А здесь…
- Мне кажется, вас обоих подменили. Мне кажется - я просто сплю и мне снится дурацкий сон.
- Нет, Иасон, нет. Просто пока ты пытался совместить пост Первого Консула и привязанность к Рики, мы были почти в стороне. Ты же не замечал никого, а мы были. И у меня, и у Катце было много времени, чтобы поразмыслить. И чтобы посмотреть на ситуацию по-разному. Очень по-разному.
- Почему вы выбрали за меня? Зачем вы это сделали?
Рауль негромко вздохнул.
- Считай, что я выбрал за себя. Считай, что мне очень не хотелось проводить тебе нейрокоррекцию и я решил избежать этого сомнительного для себя удовольствия. Так тебе будет понятнее. Считай, что я позаботился о себе и своих желаниях.
- А мои желания?
Рауль холодно улыбнулся. - А ты был не в состоянии отстаивать их. "Жизнь - жестокая игра, каждый за себя" - твоя любимая поговорка, Иасон.
Иасон молчал, глядя на Рауля-блонди, Рауля-Консула, Рауля-игрока. Ледяная улыбка, отточенные интонации, выразительная скупость жестов. Этого Рауля он понимал; и почти готов был принять такие правила игры. Почти - потому что интуитивно чувствовал неполноту показанной ему картины, ее узость и ограниченность. И как ни хороша была сцена, поверить в нее Иасон все-таки не мог.
- Это представление для меня? - скептически спросил он.
- Да, Иасон. - Рауль жестко смотрел в упор, глаза - зеленый лед, усталое безразличие. - Потому что по-иному ты пока не понимаешь.
- Как же по-иному?
- По-иному? - Рауль посмотрел в потолок. - Я не знаю, как объяснить тебе.
- Что объяснить?
- Вот я прихожу к тебе, и кладу тебе руку на плечо. - Рауль стиснул плечо Иасона. - Вот я говорю тебе - я с тобой, и я помогу тебе, если потребуется. Вот я пытаюсь стать к тебе ближе. Вот я говорю тебе - у тебя будет иная жизнь, и в ней ты будешь свободен, и не будешь одинок. Но ты же не понимаешь меня?!
Бывший Первый Консул надолго замолчал, чувствуя смятение и странную тоску. Да, еще недавно он был готов отдать все - и себя в придачу - только за то, чтобы Катце не уходил. А здесь - Рауль сам пришел к нему, сам предложил все то, чего ему так недоставало. В чем же дело, почему он не может раскрыться так же, как недавно перед Катце? Ожидание еще одного удара? Нет, Раулю можно доверять в этом отношении. Но почему? Почему тогда - между ним и Раулем непроницаемый барьер, и он не может и не хочет его снять?
- Рауль… если мне что-то понадобится от тебя, я возьму это сам.
Лицо Рауля вовсе превратилось в ледяную маску.
- Нет, не так. Если тебе что-то понадобится, ты придешь и попросишь. Попросишь, а не возьмешь. И я дам тебе это, или не дам. И ты примешь это - или не примешь. Но брать то, что тебе нужно - просто брать, не интересуясь, хотят ли тебе это дать, ты больше не будешь. Ты больше не на Амои.
- Я не это имел в виду! Я имел в виду только, что все, что ты можешь мне предложить, будет нужно мне только, если я сам захочу этого. Если почувствую в себе потребность! А не так, как сейчас.
- Я понял. - Рауль вдруг остро почувствовал напряжение, неловкость и неприятие, исходящие от друга. Хорошо, Иасон. Ты прав. Извини, что побеспокоил тебя.
Рауль встал.
- Да нет же, ты не понял меня. Я благодарен за то, что ты пришел ко мне и сказал все это. Но только одна просьба - не превращай возможность в неизбежность. Я ненавижу неизбежность, Рауль. Даже если это неизбежность дружбы.
- Я понял тебя. Понял, Иасон. Правда, понял… - Рауль улыбнулся. - Мне тебя оставить?
- У меня есть другое предложение.
- Да? - удивленно приподнял брови Рауль.
- Здесь мало свободного места, но, думаю, коридора хватит. Пойдем потренируемся, а то я, оказывается, совсем забыл, как дерутся по-настоящему…
- Отлично, Иасон! - Рауль радостно рассмеялся. - Наконец-то у меня будет возможность воздать тебе по заслугам за ту выходку с кораблем.
- Черт, но твоя рука…
- Все уже в порядке. - Рауль закатал рукав, показывая тонкую алую полоску на месте шва. - Идем…

15.

Катце испуганно выглянул в коридор на шум. Шум стоял немалый. Двое блонди увлеченно швыряли… и пытались швырнуть... друг друга об стену или на пол, отрабатывали боевые приемы, в общем - веселились вовсю. Обладая гораздо более прочными и менее чувствительными к боли телами, они могли себе позволить даже то, что с точки зрения Катце было откровенной глупостью. Вообще с чисто технической точки зрения дрались оба весьма посредственно; с такой школой на улицах Цереса им пришлось бы туго. Но даже эта техника, помноженная на сверхъестественную скорость реакций и физическую силу, делала любого из блонди практически неуязвимым. Любой мог бы легко раскидать десяток лучших бойцов Цереса, даже не напрягаясь - на одной скорости и силе.
В результате тренировка получалась удивительно красивой. Катце занял безопасную позицию за дверью, готовый в любой момент улизнуть за надежное железо, и любовался невиданным зрелищем. Оба вытворяли такое… от Катце уже давно бы осталось мокрое место, а им было все равно. Он понял, что свою травму Рауль мог получить только во сне. Да и то для любого человека последствия были бы куда серьезнее. Пока блонди был в сознании, ему почти ничего не могло причинить вред - удар, падение. Удары легко блокировались, при падении оба так группировали мышцы, что, едва касаясь пола, уже поднимались на ноги.
Развлекались они не меньше часа, и, кажется, нисколько не устали. Прекратил тренировку Иасон, проворчав что-то о целости корабля. Действительно, в переборках образовалась пара вмятин. А еще недавно Катце верил, что этому металлу не страшно ничего.
- Здесь душ есть? - спросил Иасон, расстегивая куртку и обмахивась.
- Угу. Одна кабинка ионного душа.
- А нормальный?
- Нет. И запас воды здесь ограничен, - ехидно ответил Рауль.
- Чертовски благоустроенный корабль! И где эта кабинка?
- Узнаешь, когда я из нее выйду.
- Когда-то в древние времена говорили "капитан покидает судно последним". Так вот, душ капитан посещает тоже последним.
Катце открыл рот, да так и забыл его закрыть. Шутящий Иасон - это было что-то новое и неожиданное.
- Тогда найди его сам, - засмеялся Рауль.
- Тоже мне, задачка…
Душ, разумеется, нашелся. Иасон с неодобрением рассмотрел кабинку, больше всего напоминающую вертикальный саркофаг. Ионизирующее излучение наэлектризовывало частицы грязи и пыли, заставляя их отскочить от кожи, резкий запах озона бодрил; но с обычным душем, тугими струями воды это сравниться не могло. Не освеженный, а, скорее, возбужденный - вовсе не то, чего хотелось бы после тренировки, Иасон вышел из кабинки. К тому, что одеваться здесь приходится самому, он привык довольно легко, но все же в отсутствии обслуги было что-то неправильное. Оставалось надеяться, что на Гамме можно будет завести полноценный дом со слугами. Если уж Катце действительно ухитрился перевести все их капиталы в банки Федерации…
Помянутый случайно Катце немедленно попался на глаза - он заходил в свою каюту. Иасон вошел следом, еще не вполне зная, зачем. Рыжеволосый заметил его, только когда обернулся, чтобы закрыть дверь. Вздрогнул, отступил на шаг.
- Что вам нужно, Иасон? - голос рыжеволосого дрогнул, выдавая страх.
"Поставить тебе еще один шрам… для симметрии" - подумал Иасон, но вслух этого не сказал.
Он шагнул вплотную к Катце, притянул его к себе за шею, резко поцеловал в губы. Немедленно что-то небольшое и твердое уперлось ему в область солнечного сплетения. Иасон скосил глаза, оторвался от губ Катце, но увидел только край металла, выступающий из его кулака.
- Это вибронож, Иасон. - Напряжение в голосе Катце звенело битым стеклом.
Иасон застыл, все еще не отпуская шею Катце и прикидывая, как избежать импульса ножа и обезвредить рыжего наглеца. Застыл и Катце, стараясь не упустить момент начала движения Иасона и все же нажать на кнопку - с предохранителя нож уже был снят. Задача была непростой, двигался Иасон со скоростью молнии. И все же у Катце было внятное преимущество. Только легкое нажатие - и мощный импульс ударит противника в солнечное сплетение; скорее всего, блонди это не убьет и даже не причинит серьезного вреда. Но определенно остановит. На сей раз… на сей раз.
Самым печальным в положении Катце было то, что применять нож ему не хотелось. Ему и противиться действиям Иасона не очень-то хотелось; нож он достал, повинуясь какому-то странному и не до конца понятному импульсу. Сейчас, чувствуя застывшую на шее теплую твердую ладонь, ему больше всего хотелось выронить нож и подчиниться. Но что оставил бы от него разъяренный блонди, Катце мог предположить без труда. Мокрое место и молнию от куртки. И оставалось только стоять, ожидая движения и уповать на то, что все же успеет нажать на кнопку.
Получить импульс в нервное сплетение Иасону вовсе не хотелось. Наверняка, нож установлен на максимум, скорее всего, Катце успеет воспользоваться им. Хорошо бы - не нажал с испуга. Убрать руку? Еще раз потерпеть поражение от этой швали? Нет. Должно быть, стоит нажать на нервы на шее. Иасон знал, где расположены чувствительные точки, но не был уверен, что сумеет сделать это достаточно быстро и точно. Ему отчаянно не хватало привычного парализатора, с которым так легко справляться с бунтами и подобной наглостью.
- Опусти нож, Катце. Ты же знаешь, что не причинишь мне особого вреда. И после того, как ты применишь его, я сделаю с тобой…
- Еще слово, Иасон, и я нажму на кнопку.
16.

Рауль проходил по коридору и вовсе не собирался заглядывать в полуоткрытую дверь каюты Катце. В последний момент что-то заставило его взглянуть в ту сторону. Увидев двух неподвижно замерших спутников и полосу виброножа между ними, он замер, не веря своим глазам. Тем не менее, верить им приходилось, более того, приходилось вмешаться в ситуацию. Очень, очень осторожно Рауль сделал два шага и остановился в дверном проеме.
- Не делайте, пожалуйста, резких движений. - Он старался говорить негромко и спокойно, словно ему доводилось разрешать такие проблемы по пять раз на дню. - Иасон, убери, пожалуйста, руку. Катце, опусти, пожалуйста, нож.
Оба подчинились. Рауль очень удивился.
- Отойдите на шаг друг от друга.
Рауль стал посередине, внимательно отслеживая движения обоих.
- Что здесь произошло?
Оба, как по команде, подняли глаза куда-то к потолку и замолчали. Рауль восхитился такой солидарности со стороны двух… э-э… дорогих друзей, которые только что чуть не передрались, и слегка разозлился.
- Я рад вашему глубокому единодушию в нежелании объясняться. Но, тем не менее, объясниться придется. Обоим. - Последнее слово Рауль произнес очень жестко. - И начнет Катце. Как вооруженный участник конфликта. Кстати, отдай мне нож.
Рауль протянул руку, но Катце не пошевелился.
- Хорошо. Дважды я приказывать не буду. Пойдем, Иасон.
Рауль запер дверь каюты снаружи так, что открыть замок изнутри было невозможно. В коридоре он резко обернулся, прижав Иасона к стенке.
- Первым начал ты. Ты пришел к нему… и что?
- Да ничего особенного. Хотел... ну, в общем…
- Переспать с ним. Нимало не интересуясь его мнением по этому поводу. Отомстить за недавнюю выходку и показать, кто здесь главный. Так? - Голос Рауля вибрировал от негодования и тщательно сдерживаемого гнева. Молчание Иасона показало ему, что он не ошибся.
Бывший Первый Консул смотрел поверх плеча Рауля, явно не понимая смысла претензий.
- Иасон, я не знаю, что объяснит тебе достаточно доходчиво, что ты не на Амои. Должно быть, не я. И не Катце. Но если возникнет необходимость, я запру вас обоих в каютах до самой Гаммы, и поведу корабль сам, чего бы это мне не стоило.
- Не вижу смысла.
- А я вижу. Если вы и дальше будете грызться, дело кончится кровью. Твоей, его - неважно.
- Ах, вот как? Ты сравниваешь меня и эту шваль?
- Если он такая шваль - зачем тебе домогаться его? Не слишком ли явный мезальянс?
- Я просто хотел поставить его на место.
- Его место… Иасон, когда он вел машину до корабля, когда тебе делали переливание крови - его крови… двойную норму, потому что кровь в автохирурге была слишком старой, и мы не хотели рисковать… Когда шесть суток он спал по два часа, потому что дежурил вместе со мной… Когда вместо того, чтобы отдыхать, он сидел с тобой в медотсеке, потому что только его голос прогонял твои кошмары… Вот это его место, Иасон! - Рауль в конце концов сорвался на крик, понимая всю бессмысленность сказанных слов, видя, что его не понимают и понимать не захотят. Не те доводы и не те слова. Чертов упрямец, привыкший только брать силой, уже сломавший одну жизнь и не сделавший ни одного вывода. История с Рики неожиданно предстала перед ним в совсем ином свете. Вот кого стоило, должно быть, увезти на Гамму. А Иасона бросить на Амои, оставить пожинать плоды своих действий и своей манеры брать, не отдавая, брать, не думая…
- Да что ты кричишь, в конце концов? - удивленно спросил Иасон, пытаясь высвободить плечо из цепких пальцев Рауля.
- Ты уже сломал одну жизнь! Хочешь продолжить?
Иасон побледнел, прищурил глаза.
- Это тебя не касается.
- Это, может быть, и не касается. А то, что происходит здесь - касается, черт тебя побери! - закричал ему в лицо Рауль, стискивая пальцы.
- Не кричи на меня! - повысил в свою очередь голос Иасон. - Убери свои руки и перестань… орать.
- Пообещай мне оставить Катце в покое.
- Хорошо, обещаю. И вовсе незачем кричать.
Рауль убрал руку, демонстративно отряхнул ладонь. - Если тебе совсем уж нечем заняться… почини передатчик. Он нам понадобится при посадке.
- Хорошо, капитан! - издевательски отсалютовал Иасон, поворачиваясь и отправляясь в рубку.

17.

Рауль вернулся в каюту Катце. Рыжеволосый лежал на койке, уткнувшись в подушку, плечи его вздрагивали. Вибронож валялся рядом. Но сейчас Раулю вовсе не хотелось утешать его. Эмоции - эмоциями, и Иасон, разумеется, ведет себя как дурак, но отказаться подчиниться приказу капитана - это уже слишком.
- Катце, встань.
Тот поднялся, поспешно вытирая глаза.
- Отдай мне нож.
Тишина и отсутствие движения в ответ.
- Катце, проясняю тебе ситуацию. Я являюсь капитаном, ты - вторым пилотом. Мои приказы обязательны к исполнению. Ношение оружия кем-то из экипажа недопустимо. Я приказываю тебе отдать мне нож. И прочее оружие, если оно у тебя имеется.
Тишина, молчание.
- Отлично, второй пилот. Вы отстраняетесь от управления и будете помещены под арест в свободной каюте. Пойдемте.
Катце покорно двинулся к двери, дошел до каюты, молча дождался, пока Рауль откроет дверь, но не зашел.
- Прошу… - кивком показал на каюту Рауль. Катце не пошевелился. Толчком в спину Рауль отправил его внутрь, вошел следом, еще одним толчком швырнул Катце на койку. Тот немедленно вскочил.
- Второй пилот, вы переходите все мыслимые границы. - Рауль изо всех сил старался держаться в рамках поведения капитана корабля. Говорить тихо, спокойно, уверенно, не делать лишних движений. Не повышать голос; довольно крика на сегодня. Поведение Катце казалось ему прямым предательством, и ничем иным. Он был готов к любому развитию событий, даже к такому. Катце не задел его глубоко, но привел в бешенство. Кровь пульсировала в висках, он чувствовал в мышцах адреналиновую дрожь и опасался сорваться.
Глаза Катце расширились, на скулах выступили пятна лихорадочного румянца.
- Ты... ты запираешь меня здесь, отстраняешь от управления? - Рауль отметил это "ты", но промолчал, ожидая услышать что-нибудь еще более интересное.
- Да, второй пилот. Я отстраняю вас от управления и помещаю под арест за невыполнение прямого приказа капитана.
- Ты запрешь меня здесь? Только из-за того, что я посмел сопротивляться твоему дружку-блонди? Только потому, что я посмел отказать ему? Потому что не расстелился перед ним ковриком? Из-за этого? Я был нужен тебе, только пока он валялся без сознания, а теперь вас стало двое, и я тебе больше не нужен?
Рауль спрятал руки в карманы куртки, сжал кулаки и внимательно слушал монолог.
- Разумеется, как я не догадался! Я должен был исполнять все его желания! Так же, как на Амои! Ничего не меняется, правда, Рауль? Есть блонди, высшая раса, и есть остальные - прислуга, имущество, мебель! Пыль под вашими ногами! Пыль, не имеющая права защищаться!
Рауль молча слушал.
- Ты не можешь запереть меня здесь! Ты не можешь выгнать меня!
- Это почему же? - поинтересовался Рауль, хотя и собирался молчать. Уж больно неожиданным получился монолог Катце.
- Потому что я тебе нужен! Слышишь? Я тебе нужен!
Рауль вдруг расслабился, разжал руки. Ему стало скучно.
- Я тебе нужен!!! - крик Катце достиг апогея. Широко открытые глаза - безумные, как показалось Раулю. Трясущиеся мелкой дрожью плечи. Яркие пятна на скулах. Н-да.
- Да никто мне не нужен… - небрежно бросил Рауль, выходя из каюты и запирая ее на замок.
В каюте Катце он методично перетряхнул весь его небогатый багаж, обнаружив весьма солидный арсенал. Два виброножа, запрещенный для кого-либо, кроме блонди, парализатор, скобка с пружиной для метания лезвий и два комплекта лезвий к ней, выкидной нож, мономолекулярная леска. Обнаружив леску, Рауль еще раз перетряхнул все имущество Катце, на сей раз тщательно изучая швы и карманы сумок. Методичность его была вознаграждена - он нашел бритвенное лезвие и игольный пистолет с комплектом игл. Рауль вздохнул. Он предпочел бы, чтобы Катце прихватил проектор и несколько дисков с фильмами или книгами. Собрав всю добычу, он отнес ее в рубку и запер в сейф.
Иасон сидел на полу и, разложив схему передатчика на коленях, довольно уверенно ковырялся в нем. При виде Рауля с горой оружия в руках он вскинул брови.
- Хорошая коллекция.
- Забудь про нее, Иасон, - мрачно ответил Рауль.
- Что ты сделал с Катце?
- Запер под арест. В свободной каюте. Если будешь следовать его примеру - тебя запру в твоей. Или в каюте Катце. Сможешь перепробовать всю наркоту, которую он взял с собой. Тоже ведь развлечение… - съязвил Рауль.
- Лучше запри меня вместе с Катце, - мечтательно прищурился Иасон.
- Непременно. Только верну ему весь арсенал. А потом открою люк, проветрить…
Иасон сначала недоуменно посмотрел на него, потом засмеялся в голос.
- Вижу, все в порядке - ты еще шутишь…
- Уже шучу, Иасон. Уже.
- Да ладно, расслабься…
- Ничего иного я и не хочу. Но вы не даете мне этой возможности. Час проходит спокойно - два часа в очередном инциденте.
- Я тебя порадую, капитан. Я почти починил это устройство.
Рауль недоверчиво посмотрел на груду деталей вокруг пустого корпуса.
- Да?
- Еще немного - и все заработает. Помнишь, в Академии мы решили разобрать камеру наблюдения?
- Да, а когда ты собрал ее, оказалось, что половина деталей осталась снаружи.
- Но она же работала?
- Иасон, лучше верни в передатчик все предусмотренные конструкцией детали.
- Непременно, капитан, - улыбнулся Иасон. Хорошей, искренней улыбкой, которую Рауль еще никогда не видел на лицах блонди, или видел, пока они не покинули Академию. Давно это было. Они изменились - и, как показало время, вовсе не к лучшему. Но вот он улыбается - как тот подросток, разобравший и собравший своими руками камеру. Потом им жестко объяснили, что блонди невместно делать что-то своими руками, что они - высшая каста, созданная управлять и приказывать, что они ведут себя глупо и нелепо. И они поверили, устыдившись своих развлечений. Но, оказывается, разобрать электронное устройство - такое же наслаждение, как и раньше. Если некому назвать это "унизительным для блонди поведением".
Сейчас я могу все простить ему, подумал Рауль. За то, что он улыбается, как мальчишка. За то, что он просто не спорит со мной, а шутит. Надолго ли это? На час? На два? А потом мы опять столкнемся лбами, и я буду пытаться что-то объяснить ему, и видеть вместо глаз - синее мертвое стекло?

(C) Shefango