Часть 2.

6.

Рауль оторвался от пульта. Траектория на ближайшие сутки была составлена со скрупулезной точностью и трижды - трижды! - при помощи Катце и бортового компьютера прогнана в тестовом режиме. Любой профессиональный пилот посмеялся бы над такими предосторожностями. Рауль профессиональным пилотом не был, на то, чтобы быть им, не претендовал, зная, что полагаться им не на кого, и любая оплошность или невнимательность будет единственной и последней. Пилотируя корабль практически "на ощупь", поминутно сверяясь со справочниками, в которых постоянно недоставало информации, с трудом понимая выкладки бортовой вычислительной системы, он уже привык за неполную неделю пересчитывать любую процедуру по несколько раз, проверять ее на модели и только после этого позволял себе недолгие часы отдыха. Но сейчас ему требовались не часы, а минимум - половина суток, и совсем не отдыха. Предстояло решать проблемы Иасона. Рауль поморщился. Нет, не так. Предстояло дать Иасону необходимую информацию, и, если понадобится, помощь, чтобы он мог сам решить свои проблемы. Решить. И никак иначе. Право слово, ему легче было бы еще трое суток без перерыва провести в кресле пилота… но делать нечего. У груды непонятно устроенного железа, летящего в ледяном вакууме, отыграны сутки. И эти сутки необходимо использовать максимально полно.
Еще минуту. Вот сейчас он встанет из кресла, отпустит Катце отдыхать - на парне уже лица нет. Вернее, есть, и это лицо - бледное, с туго обтянутыми скулами, темными кругами под лихорадочно горящими глазами - ему совсем не нравится. Да еще и зрачки разной ширины. Видимо, последствия удара. Положить его на шесть-восемь часов в кабинку автохирурга? Стоило бы. Но не сейчас. Потом, позже. Рауль понял, что это "позже" уже должно было наступить двое суток назад. И каждый раз - не сейчас, не сейчас. Еще немного. Оставаться наедине с управлением ему не хотелось категорически.
Сегодня - обязательно, решил Рауль. Сегодня есть возможность.
Поняв, что оттягивает изо всех сил момент начала разговора с Иасоном, Рауль резко встал из кресла.
Тот сидел на полу, элегантно сложив руки на приподнятом колене, и выглядел столь безупречно-скучающе, словно находился на каком-нибудь сборище в Парке Мистраль. Лучше нас обоих, подумал вскользь Рауль. Даже странно - после того, как шесть дней назад был почти при смерти. После операций. После всех этих кошмарных снов.
- Иасон, Катце. Пойдемте в кают-компанию.
Катце прошел вперед, походка его что-то напомнила Раулю. Ах, да. Движения старых образцов андроидов, вот что. Плохо, плохо… никуда не годится. Иасон поднялся медленно, изящно, словно рисуясь. Нет, подумал Рауль, он не рисуется. Он просто привык так. И будь он на моем месте, проведи он шесть суток между рубкой и медотсеком, он все равно двигался бы так же. Автоматически тратя на это часть сил, неожиданно подумал Рауль.
Кают-компания была ничуть не лучше прочих помещений, с той только разницей, что пыли здесь было больше, но кресла были мягче и удобнее. В кают-компанию они еще не заходили, не было повода. Четыре кресла, закрепленные возле круглого стола. Рауль небрежно положил руки прямо на тонкий слой пыли, покрывавший тусклую металлическую поверхность. Катце попытался привести стол в порядок, но Рауль его немедленно одернул: "Не суетись, сядь". Что за ерунда, подумал он устало. Вдвоем со мной он вовсе не ведет себя, как слуга. Да и на Амои, когда мы планировали бегство, потом, когда мчались, уходя от погони - он держался слишком уж вольно, нагловато. Мне даже было неприятно, но силой я не добился бы от него настоящей помощи. Почему он суетится сейчас?
Иасон демонстративно положил руки на поручни кресла, не желая пачкать их пылью, молча уставился на Рауля. Забавно - они с Катце сели рядом, Иасон - напротив.
- Я хочу услышать все еще раз, и подробно, - заявил он.
Тоже мне, все еще Первый Консул, ведущий заседание, подумал Рауль. Шесть суток напряженной работы сделали его раздражительным и придирчивым к мелочам, он уже заметил. Сначала с трудом, почти интуитивно разбираться в управлении, потом рассчитывать сложные программы для автопилота, а потом - сидеть без дела, внимательно проверяя их исполнение. Полагаться на технику Рауль опасался; сам понимал нелепость таких предосторожностей - и все же бдительно отслеживал изменения показаний согласно заданной программе. Устал сам, измотал Катце, который спал урывками по две-три часа. Только проведя два ненужных маневра и убедившись, что приборы автопилотирования работают идеально, он согласился составить суточную программу и оставить управление. Глупость? Возможно. Но еще большая глупость - пасть жертвой какой-либо случайности.
- Изволь. Мы подобрали тебя после одного из взрывов; ты почти не пострадал, хотя и находился в глубоком шоке. Нам удалось провести операцию по восстановлению нижних конечностей с полным успехом, в настоящий момент все функции полностью нормализованы…
Катце довольно громко хмыкнул. Рауль осекся…
- М-да, простите. В общем, операция прошла хорошо. Сейчас мы летим к Гамме. Катце удалось полностью перевести в Федерацию наши средства. Я это все уже говорил тебе, что еще?
- И когда вы это задумали? Откуда взяли корабль?
- Корабль нашел Катце, по моей просьбе. Это довольно старый и уже списанный экземпляр, контрабандисты были рады избавиться от него. Впрочем, он все же работает вполне прилично.
- Но - когда? Когда вы его купили? Кто все придумал?
- Мы придумали вместе. Когда я понял, что ты зашел слишком далеко, и остановить тебя не удастся, я начал рассматривать варианты. Корабль подвернулся в самый последний момент.
- И когда же был этот момент?
- Накануне того дня. Я даже не видел корабля; хорошо еще, что в нем автоматические программы взлета.
- Кого же вы планировали увезти? Меня? Или…? - Иасон не смог закончить фразу.
Воцарилась тишина. Рауль и Катце переглянулись, потом как по команде, уставились в стол.
- В чем дело? Я спросил. Отвечайте.
- Мы не смогли договориться, Иасон. - впервые высказался Катце.
- То есть? - Иасон медленно поднял брови, переводя взгляд с одного на другого.
- Я настаивал на том, что нужно увезти только вас, Иасон.
Пауза. Блонди пристально рассматривал обоих, глаза потемнели.
- Рауль? Я верно его понял? Ты хотел увезти меня и Рики? Ты?
- Да. Я считал, что все дело в Юпитер и правилах Амои. Катце - что в том, что вы разрушаете друг друга. Сейчас это уже неважно, Иасон. Мы летим к Гамме. Втроем. Спасти Рики было невозможно. Ваша красивая выходка напоследок…
- Невозможно? Это он, - яростный взгляд, под которым Катце опустил глаза, - тебе сказал?
- Я убедился в этом сам, Иасон. И... сейчас это не так важно. Дело в другом. Ты уже в курсе, что когда ты спишь, с тобой происходит что-то непонятное. Я не думаю, что ты знаешь, в чем дело. Но этот корабль рассчитан на две смены пилотов, по двое. Мы управляли им шесть суток подряд; сейчас есть сутки на передышку. Но до Гаммы еще два месяца…
- Два месяца?!
- Да, этот корабль - старое корыто с устарелыми двигателями. Но другого у нас нет, да и не было.
- Я могу пилотировать сам, думаю, смогу разобраться.
- Тебе тоже потребуется отдых. А значит - сон. Ты, конечно, можешь спать в автохирурге… но он будет нужен и мне, и Катце, чтобы быстрее восстановиться. Вдобавок, после дозы снотворного ты не сможешь нормально управлять. Я пока что не вижу выхода…
- А какие ты видел выходы, когда планировал это все? - издевательски спросил Иасон.
- Я видел, что это единственный выход для тебя. Этого было более чем достаточно.
- Почему вы не оставили меня там? Почему не дали умереть, как я и хотел?
- Я же говорил, Иасон. Я твой друг, - мягко улыбнулся Рауль.
Иасон с силой опустил сжатые кулаки на поручни кресла.

8.

- Здесь в медицинском агрегате есть какие-то модули, ведающие расстройствами психики? - спросил Рауль Катце.
- Нет. Я перепробовал все возможные программы, еще когда он был под наркозом. Это очень простая система.
Иасон медленно оглядел обоих.
- Вы хотите сказать, что это у меня расстройство психики? - Иасон словно бы выплюнул последние два слова.
- Если ты знаешь другое определение, Иасон, я воспользуюсь им, - равнодушно пожал плечами Рауль. Разговор уже порядком утомил его. Пока Иасон спал под наркозом или лежал в кабинке автохирурга, казалось, что вся их деятельность нужна и осмысленна. Но после получаса разговора с освобожденным от ремней и действия лекарств бывшим Первым Консулом он уже всерьез в этом сомневался. В самом деле - стоило ли затевать все это, покидать Амои, работу, лететь на сложном в управлении и неудобном старом корабле… только ради этого всем недовольного и капризничающего блонди?
Ладонь Катце мягко легла ему на предплечье, заставила взять себя в руки, вернуться к реальности. Иасон просто болен, травмирован всем происшедшим. Нельзя реагировать на все это всерьез. Хорошо, что Катце понимает это. Кто из них двоих лучше знает Иасона? Друг или бывший слуга? Неважно… сейчас важно, кто вернее оценивает ситуацию. И Катце на этот раз занял первое место.
- Я думаю, выход есть. - Интонации рыжеволосого были куда менее уверенными, чем его слова.
Оба блонди симметричным жестом вскинули брови, сплели пальцы под подбородком, изображая пристальное внимание. Катце улыбнулся. Так похожи. Нужно прожить много лет рядом с одним… и провести шесть бессонных суток рядом с другим, чтобы понять, насколько они различны. Даже внешне. Дело даже не в цвете глаз или оттенке волос - у Иасона чистая платина, у Рауля чуть больше золота. Разные при всем сходстве черт лица - может быть, дело в характере? Иасон - упрям до глупости, самоуверен до самовлюбленности, безрассуден, до предела эгоистичен, жесток, блистателен напоказ во всем. Рауль - холоден, сдержан, иногда кажется мягким, нерешительным - но это чисто внешнее, просто глубокая интроверсия, слегка мечтателен - из-за чего рядом с Иасоном всегда кажется моложе. Всегда словно бы в добровольной тени. И гораздо, гораздо более здравомыслящ. Катце уже ощутил это в полной мере, работая рядом с ним.
- Есть один из наркотиков… он практически лишает тело подвижности, а иллюзии, которые он создает, позволяют понять некоторые… скрытые мотивы… желания…
- Ты и сюда весь свой арсенал приволок! - хохотнул Иасон.
- Нет, не весь. - Катце был серьезен. - Но я не знаю, как он подействует на блонди. Если уж "Черная Луна" не оказалась смертельным ядом…
- А какое у него последействие? - Рауль насторожился.
- Обычно - три-четыре часа видений, потом, когда проходит паралич, ощущение как после многих часов хорошего сна. Это редкое вещество, я закупал его для себя.
- Иасон? Ты согласен?
Блонди помолчал.
- Я не вижу особого смысла в этой затее. Я не понимаю, какие у меня могут быть "скрытые мотивы и желания". Но если вы сможете отдохнуть, пока я буду рассматривать эти самые иллюзии - этого вполне достаточно, правда?
- Я побуду с вами, Иасон, если хотите, - предложил Катце.
- Нет. Ты отправишься в медотсек и запрограммируешь его на максимально возможное за восемь часов восстановление, - резко заявил Рауль. - Немедленно.
- Но, Рауль, вы никогда не сталкивались с наркотиками…
- А тебе каждый день доводилось пичкать ими блонди? Положимся на мои знания о биохимии. Неси свой препарат. А потом - марш в медотсек. И - восемь часов, Катце. Восемь часов!
Препарат оказался горсткой бурого порошка со сладким пряны
м запахом.
- Это растворяют в любой жидкости и пьют залпом. Здесь стандартная дозировка.
- Спасибо. Ты свободен. Иасон, пойдем в твою каюту.
Рауль сам развел порошок в воде, протянул металлический стакан Иасону.
- Пей.
- А где будешь ты?
- Здесь, рядом. На всякий случай. Если я засну к твоему пробуждению - пожалуйста, пойди в рубку и прочитай там справочник. В третьей главе изложено все, что нам необходимо. Только ничего не трогай в приборах!
- Хорошо.
Наркотик был сладким и слегка горьковатым на вкус. Сначала никакого действия Иасон не ощутил, и просто лежал, разглядывая Рауля, сидящего на стуле рядом. Ничего особенного в нем не было, если не считать странной одежды, растрепанных волос, напряженно-усталого взгляда. И чего-то еще, чего Иасон никак не мог уловить - слишком чужого и слишком странного. Нового.
А потом все это стало слишком незначительным - и Рауль, и корабль, и полет куда-то к знакомой лишь понаслышке планете. Была боль, и лицо - застывшей маской, и горький дым сигары, вкус смерти. Он закуривал сам, и подносил огонек Рики, и они сплели пальцы, последний раз, навсегда. Ожидание покоя, ухода, только живое тепло ладоней, постепенно сменяющееся пустотой… а потом кто-то легко поднял на руки, и понес прочь, не давая остаться рядом с Рики, не давая умереть. И он был беспомощен, куклой вися на руках.
Рики, сидящий на окне, глядящий вдаль. Две луны в ночном небе, освещающие его лицо причудливо и странно - жесткие и четкие линии, экзотическая красота…
Рики, прикованный к стене. Вывернутые, напряженные руки - прекрасная линия бицепсов, особо заметная именно так. В глазах - смесь ненависти и обожания.
Рики, Рики, Рики…
Минуты шли, или часы - он не знал. Тягучее марево иллюзий, в котором не было отсчета времени. Картины из прошлого. Много картин. Что-то он даже успел позабыть - а теперь все вновь стало ярким. Ему было хорошо так. Смотреть, вспоминать, чувствовать заново. Иасон почти ясно осознавал себя - он принял наркотик, позволяющий вспоминать. Для чего? Ах, да... чтобы понять, почему он стремится причинить себе вред. Почему? Где в этом вязком желе воспоминаний ответ на вопрос? Так твердо тогда он решил умереть - и теперь не может освободиться от собственного желания? Нет… что-то еще. Кто это сидит рядом, касаясь его щеки? Рики. Это Рики рядом с ним, разумеется. Кто же еще? Он засмеялся, легко и радостно - разумеется, иначе и быть не могло, а его просто обманули. Вот он, Рики, рядом…
- А мне сказали - ты умер… Рики!
Ласковые руки гладили его по лицу, отирая пот со лба. Мягкие, нежные, осторожные. Он поймал ладонь, поднес ее к губам. Упругая сила длинных пальцев. Длинных? Длинных, слишком осторожных чужих пальцев. Чужих…
Он рванулся - его удержали за плечо.
С усилием открыл глаза.
Корабль. Каюта. Никакого Рики. Рядом - Рауль. Еще более усталое лицо, сжатые в тонкую линию губы, кожа - бледная в синеву. Рука Рауля - в его руке, другая - на плече. Рауль лежал за ним, у самой стенки, на боку. Поза напряженная - охранник…
- Что... со мной... было? - язык почти не слушался, хотя в теле - как и обещалось, заряд силы на много часов, если не суток, вперед.
- Ты почти все время говорил. Как я понял, просто повторял какие-то старые разговоры. - Рауль был, как всегда, безупречно спокоен. - Диалоги. Твои реплики - и тишина в ответ. Жутковатое зрелище, Иасон. Потом ты плакал. Спутал меня с Рики. И очнулся. Должно быть, мои прикосновения разбудили.
- Это был ты? Почему?
- Ты плакал. Наверное, не нужно было тебе мешать. Ты в порядке? Я пойду.
- Нет, подожди. Я так ничего и не понял… просто вспомнил ярко. Как будто все было на самом деле. Но понять - не успел.
- Я совсем устал, Иасон. Я едва понимаю тебя.
- Отдохни здесь.
Рауль посмотрел на него крайне странным долгим взглядом. - Здесь? Зачем?
Иасон и сам не знал - зачем. Просто хотелось так лежать и дальше. Тенью понимания мелькнуло - одиночество хуже. Но непривычная мысль надолго не задержалась.
- Останься. Я не помешаю. Принесу справочник и буду читать.
- Хорошо. - Рауль чувствовал себя слишком вымотанным, чтобы спорить. - Разбуди меня, если что-то случится. Мне кажется, меня уже и тревожный сигнал не разбудит.

9.

Иасон прошелся до рубки. Каждое движение было наполнено легкостью и силой. Спокойной, радостной силой, уверенной и привычной. Уже давно… сколько же? Год? Два? Три?… он не чувствовал себя так легко. Легко физически. Но, вопреки этой легкости тела, на душе было мутно и тоскливо. Проклятый наркотик, он только вернул ему всю яркость боли…
Справочник Иасон нашел сразу, выбрав из четырех одинаковых с виду книг в серых пластиковых обложках, самую затрепанную. Открыл на пресловутой третьей главе, прочитал страницу, потом вспомнил, что должен вернуться в каюту. Рауль уже спал, перевернувшись на живот и отвернувшись к стенке. Иасон просидел с полчаса на неудобном стуле, лег рядом, уткнулся в справочник. Вскоре он уже знал всю главу наизусть. Да, она полностью описывала управление в дальнем космосе. Да, выучив ее, он получил какое-то представление о навигировании. Еще бы подкрепить теорию практикой, найти на пульте все эти "индикаторы синхронизации" и "контроли перегрузки". Но этого пока сделать нельзя, обещание Раулю было дано опрометчиво - но нарушать его не стоит. Рауль спал беззвучно и не шевелясь. Иасон обнаружил, что первый раз видит спящего блонди, и первый раз - рядом с собой, так близко, что на неширокой койке их тела соприкасались. Ничего, впрочем, интересного в этом не было. Повернутая к нему затылком голова, руки, обнимающие подушку, мерное движение грудной клетки. Спящий и спящий.
Иасон тихо вышел, прошел в медотсек. В кабинке автохирурга спал Катце. Инъектор на одном локте, какое-то устройство покрупнее - на другом. Подобие полупрозрачного шлема закрывает лицо. Куча кнопок, индикаторов, шкал. Лицо Катце - острая болезненность резких черт, блеклая синева, бледные, едва различимые губы. Яркой алой полосой - шрам на щеке. Иасон постоял на пороге, потом ушел.
В кают-компании он методично обшарил все шкафчики, пытаясь найти хоть какое-нибудь развлечение. Не тут-то было… прежние хозяева корабля забрали абсолютно все. Дряхлый корабль не был оборудован даже проектором, не говоря уж о более изысканных забавах. Все, что Иасон нашел - аляповатое кольцо из дешевого желтого металла, да листок бумаги, исписанный какими-то непонятными цифрами. Подавив вздох, он вернулся в свою каюту. Рауль спал уже на спине, широко раскинувшись. Теперь места на койке почти не оставалось. Блонди посидел на стуле, разозлился, вернулся к койке и подвинул слегка руку Рауля, улегся рядом, вновь уткнулся в справочник. В нем было всего пять глав, подробно и на примитивном уровне описывающих все основные принципы управления кораблем. Через сколько-то часов Иасон знал наизусть уже все пять, мог бы рассказать их по памяти с любого места. А Рауль все спал.
Убедившись, что справочник изучен, Иасон еще раз отправился в рубку. Сверяясь с книжкой, нашел на обоих пультах - штурмана и второго пилота - все упомянутые в справочнике датчики и индикаторы, клавиши и тумблеры. Внимательно проверил все показания, обнаружив, что они лежат в пределах нормы. А потом, закрепив переключатель автопилота в положении "полное авто", и еще раз убедившись по справочнику, что в таком положении никакие манипуляции не повлияют на движение корабля, начал нажимать на кнопки.
Через пару минут корабль ощутимо тряхнуло, Иасона перегрузкой вдавило в кресло. В глазах потемнело. Вместо привычного тихого гула двигателей раздался напряженный вой, корабль перевернулся на бок. Иасон выронил справочник, а дотянуться теперь до него не мог, едва удерживаясь в кресле и пытаясь защелкнуть ремень. Как вернуть корабль к обычному состоянию, было совершенно непонятно. Вроде бы он пытался имитировать разворот и форсаж; кажется, имитация оказалась вовсе даже не имитацией. Корабль трясло, стены словно пульсировали. И, наконец, истошно взвыла сирена тревоги. Иасон попытался повернуть корабль на 90 градусов, чтобы пол был под ногами, а не где-то сбоку. Это ему удалось; но теперь перегрузка усилилась, сирена выла так, что он не мог ничего сообразить.
Потом откуда-то появился Рауль, а Иасон оказался метрах в трех от кресла, он не вполне понял, как и почему. Рауль сел на место пилота, расширенными глазами озирая панель, что-то переключил, нажал несколько кнопок. Двигатель успокоился, перегрузка исчезла вовсе, вместо нее пришло ощущение полной невесомости. Иасон схватился за ближайший предмет.
- Я забыл предупредить… - голосом без всякого выражения произнес Рауль. - Автопилот здесь работает до первого прикосновения к управлению.
Именно от этой пустоты в голосе Иасону захотелось куда-нибудь деться; предпочтительно - за борт, в вакуум.

10.

Через некоторое время Рауль завел двигатели, вручную выведя корабль на точку курса, с которой Иасон начал свои эксперименты. Невесомость кончилась, Иасон подошел к Раулю, глядя, как и что тот делает.
- Я не буду спрашивать, почему, и не буду спрашивать, зачем. Я хочу сказать одно: я очень плохой пилот; любое действие, которое профессиональный пилот совершает, не думая, я рассчитываю несколько часов. Тем не менее, мы все-таки за неделю преодолели весь запланированный участок курса. В первую очередь потому, что я не совершаю экспериментов, зная, что помимо меня на корабле еще двое. Во вторую очередь именно потому, что я просчитываю и обдумываю каждое действие. Мне не хочется потерпеть аварию здесь: за три последние дня мы не встретили ни одного корабля Федерации. Если помощь и придет, она может опоздать. Иасон, я не могу закрыть рубку на ключ и постоянно управлять кораблем, полагаясь только на Катце. Ты нужен мне здесь. Но если ты не поймешь, что это не игрушка и не тренажер, а реальный корабль в реальном космосе, я не смогу полагаться на тебя.
- Если бы ты предупредил меня об автопилоте, этого не произошло бы! Тебе стоило учесть это, если уж ты так хорошо все рассчитываешь, - звенящим от ярости голосом ответил Иасон.
- Я просил тебя не трогать управление.
- Я выучил наизусть этот проклятый справочник и понял, что мне нужно практиковаться. Я не собирался управлять кораблем, только изучить управление. Это твоя вина, Рауль, и ничья больше.
Чем острее Иасон ощущал свою вину и поражение, тем больше ему хотелось найти кого-то виновного, помимо себя. Но, кажется, Рауль понял это раньше, чем он сам.
Отвернувшись, он молча разглядывал пульт, словно надеялся найти на нем что-то новое и неожиданное.
- Я не собираюсь с тобой спорить. Еще одиннадцать часов изволь не прикасаться к управлению. Потом я покажу тебе, как рассчитывают курс.
Рауль неожиданно встал, пошел к двери.
- Ты куда?
- Пойду проверю Катце.
- Мне пойти с тобой?
Рауль слегка удивленно посмотрел на него. Только сейчас Иасон заметил, что тот держит правую руку на отлете и старается не совершать ей резких движений.
- Что у тебя с рукой?
- Ударился, когда упал.
- Сильно... болит? - еще одни почти незнакомые слова.
Новый удивленный взгляд, на этот раз уже почти бесцеремонный.
- Да нет, не очень.
- Ты успел выспаться?
- Почти. Спасибо, что не осчастливил нас этой маленькой аварией на несколько часов раньше.
В голосе Рауля Иасон с изрядным недоверием распознал самый настоящий сарказм.
Катце, в отличие от Рауля, не пострадал вовсе. Колпак агрегата вовремя закрылся, включилась собственная противоперегрузочная система. Автохирург был устройством по современным меркам примитивным, но исключительно надежным. Разумеется, Катце проснулся, но до тех пор, пока не отключилась система аварийного предупреждения, колпак не выпустил его. Потом Катце выбрался из капсулы и оделся, когда вошли Рауль с Иасоном, он завязывал волосы в хвост. Выглядел он гораздо лучше, хотя и не вполне здоровым.
- Ты в порядке?
- Да. А что это было?
- Маленькое недоразумение, - дипломатично ответил Рауль. - Если все хорошо, сделай нам обед.
Катце ушел.
- Хорошо, что с ним все в порядке. Иначе… - Рауль не закончил фразу.
- Иначе - что? - Иасон толкнул его в плечо. Рауль не был готов к удару, или просто не хотел затевать драку, а потому отлетел к стене. - Если вы двое так дорожите друг другом, то почему вы просто не улетели вдвоем? Меня-то зачем было брать?
- …иначе мне пришлось бы обойтись без автохирурга, - спокойно продолжил Рауль. - И веди себя спокойнее.
Иасон замолчал, с неприязнью глядя, как Рауль помещает руку в лоток агрегата. На локте расплывался огромный кровоподтек, идущий вниз, почти до середины предплечья, локоть выглядел не очень хорошо. Манипуляторы автохирурга ощупали руку, на дисплее отразились какие-то символы и схемы. Рауль ткнул пальцем свободной руки в ярко-алый крестик. Манипуляторы обхватили конечность, несколько тонких игл впилось в кожу, загудел, фокусируясь, ярко-алый луч лазера. Лазерный нож вспорол кожу, самые мелкие манипуляторы немедленно перекрыли сосуды и вгрызлись внутрь. Выглядело все это, мягко говоря, отвратительно. Иасон видел и кровь, и расчлененные тела, но в этом бесстыдном разьятии живых тканей, тканей не какого-нибудь там пета, а блонди, было нечто (по меркам бывшего Первого Консула) глубоко неприличное.
- И что делает… эта штука?
- Что-то со связками локтевого сустава и с самим суставом. Я выбрал наиболее радикальный и эффективный из режимов - открытую операцию. Не хочу долго ждать. - Рауль говорил так, словно происходящее его почти не касалось, впрочем, на операционное поле он все-таки не смотрел.
Автохирург ковырялся довольно долго, все это время Иасон так и стоял в дверях. Наконец, машина завершила процедуры, положив поверх сплавленных лазером краев раны слой какой-то мгновенно застывшей пены. Рауль поднялся, опустил рукав. Только сейчас Иасон заметил, что лицо его покрыто, словно стекло в дождь, крупными каплями пота.
- Что с тобой?
- У меня аллергия на все виды анестезии, которые может предложить эта машина. Маленький генетический дефект. - Одними губами улыбнулся Рауль. - А ты разве не знал?
- Нет... - тихо произнес Иасон. - Не знал… Рауль, мне… мне очень жаль.
Он подошел ближе и неожиданно для себя - в который уже раз за сегодняшний день он делал или чувствовал что-то неожиданное? - слегка обнял Рауля за плечи. Так же, как обнимал его Рауль, когда он очнулся от действия наркотика.
Рауль на несколько секунд ткнулся лбом ему в плечо, потом мягко отодвинулся. - Спасибо. Уже все в порядке. Пойдем, Катце нас ждет.

11.

Обед - или завтрак, или ужин - оказался до невозможности безвкусным. Непривлекательная на вид горка пищевого концентрата и на вкус была ничуть не лучше. Если не хуже. По виду хоть нельзя было догадаться, что блюдо имеет вкус одновременно рыбы и бумаги; так, по крайней мере, показалось Иасону. Впрочем, оба его товарища съели эту пищу если и не с явным удовольствием, то с аппетитом. Напиток - раствор питательных веществ, необходимых солей и аминокислот, как объяснил Катце - был столь щедро сдобрен самым дешевым фруктовым ароматизатором, что Иасон поморщился. Жидкость он все же выпил - в три больших глотка, чтобы быстрее отделаться. Зачем обременять столь полезное вещество столь отвратительным вкусом, ему было вовсе непонятно.
- Чем можно заняться на этом корабле?
- Практически ничем.
- Здесь хоть спортивный зал есть?
- Да, - улыбнулся Катце. - Есть.
- Где? - обрадовался Иасон.
- А вот, - рыжеволосый нахал подошел к двери, уцепился руками за выступающий край переборки, пару раз подтянулся, третий раз, впрочем, не удался. - Это, значит, здешний турник. А это, - Катце слез с "турника", извлек из-за двери не замеченный Иасоном металлический брусок прямоугольной формы, выжал одной рукой, - здешние гантели.
Иасон перевел взгляд на Рауля - тот следил за выходкой с мягкой симпатией во взгляде.
- А это, - Иасон в один шаг оказался рядом с Катце, уже занося руку для удара, - здешний спарринг-партнер…
Рауль, мгновенно оказавшийся за спиной, перехватил его руку.
- Не трогай его. Если у тебя нет никакого чувства юмора - это не его проблемы.
Иасон рванулся изо всех сил, но это оказалось бесполезным. Рауль был не слабее его. Захват моментально перешел в болевой, кисть руки оказалась плотно прижатой к лопатке.
- Не нужно здесь махать кулаками. Мы уже не на Амои. Он - такой же гражданин Федерации, как и ты. Нанесение телесных повреждений гражданину Федерации карается законом. Являясь капитаном корабля, я имею полномочия прибегать в случаях нарушения закона в пределах управляемого мной корабля к полномочиям представителя пенитенциарной системы.
Монотонный монолог Рауля был вновь, как накануне, прерван выразительным хмыканьем Катце.
- Н-да. Я несколько увлекся. Спасибо, Катце. Иасон, я могу отпустить тебя?
Бывший Первый Консул расслабился.
- Да. Я не буду ничего делать с этим... гражданином Федерации. Только пусть он впредь упражняется в юморе на ком-нибудь другом. Иначе сомневаюсь, что вовремя вспомню о законах и системах.
- Катце, я думаю, это вполне справедливая просьба, не так ли?
- Да. Простите, Иасон. Я просто хотел слегка разрядить обстановку.
"Просьба"... Иасон поморщился. Оказывается, Рауль прекрасно владел языком тонких полунамеков и вежливых оскорблений, принятым среди блонди. Надо же... до сих пор Иасон не замечал этого. Рауль всегда казался слегка простоватым; всегда предпочитал промолчать или высказаться коротко и ясно. Какие еще сюрпризы приготовил ему лучший друг? Рауль, наконец, отпустил его руку. Машинально потирая запястье, Иасон обернулся к нему.
- Мне нужно с тобой поговорить. Наедине.
Катце молча вышел.
- Рауль, почему ты позволяешь ему так вести себя?
Рауль помолчал, потом посмотрел в глаза Иасону. Открыто, уверенно, прямо - так не было принято на Амои, так было неправильно и недопустимо…
- По двум причинам. Во-первых, на Гамме у нас у всех будут равные права. Лучше привыкать заранее. Во-вторых, мы заперты втроем на территории, впятеро меньшей, чем твои апартаменты, и без единого способа себя развлечь. Здесь довольно легко сойти с ума, если атмосфера станет напряженной. Мне это не нужно. Катце многое сделал для тебя. Ты вряд ли поймешь это, ты считаешь его своим слугой. Он уже давно не твой слуга. И вся его помощь, без которой я не смог бы увезти тебя с Амои, была не службой - вполне добровольным действием.
- Я не просил меня увозить! Ни его, ни тебя.
- Видишь ли… мне вовсе не хотелось заниматься твоей нейрокоррекцией. А за день до Дана Бан я получил именно такое распоряжение.
Иасон надолго замолчал. Можно было еще раз повторить "я не просил!", и повторять это еще сотню раз. Но нейрокоррекция… Иасон вздрогнул. Как Первый Консул, он хорошо знал, что она может быть и неудачной, вызывая летальный исход. И частично удачной, превращая блонди в подобие пета - только с несколько иными интересами: работа, работа и работа. И вовсе удачной - просто изымая кусок памяти, оставляя в памяти пробел, заполнить который было невозможно.
"Они спасли меня от нейрокоррекции" - твердила одна часть разума. "Я никого не просил об этом" - твердила другая. И ни первая, ни вторая, не знали, как вести себя со спасителями.
- Я понял, спасибо, - произнес в конце концов Иасон довольно равнодушно.
- Найди, чем развлечься, Иасон, и, пожалуйста, не создавай лишних проблем. Я прошу тебя. - Рауль легко положил ему ладонь на плечо. Знакомый жест, привычный. Знакомые интонации - сдержанные, слегка искательные, мягкие. И такие незнакомые зеленые глаза напротив - усталые и все же очень яркие. Потом Иасон вспомнил этот эпизод и понял, что было незнакомого - свобода и независимость. Но это было потом.
- Как твоя рука?
- Благодарю. Уже почти не чувствуется, - вежливо соврал Рауль.
Иасон промолчал.

(C) Shefango